Холмс в Хогвартсе - 5

[sandy-martin]

Если б не Катерина, вообще не вспомнила бы про эту главу) В сообществе еще летом выкладывала)
Но пусть будет тут. Для порядку.

Глава 5. Те же чары — в третий раз

27 ноября 1984 года

Итак, Читатель, мне понадобилось три дня, чтобы вернуться к тебе, но с тех пор многое произошло, поэтому я и не писал. Не то чтобы тебя это на самом деле волновало — я ведь даже не уверен, что знаю, кому пишу, но сейчас не об этом...
Воскресенье прошло мирно. Ничего особенного в тот день не случилось, большую часть времени я работал над заданиями, которые откладывал все выходные, и лёг спать рано. Довольно скучно, ничего запоминающегося.
Хотя нет — это не совсем так.
Не знаю, как это произошло, и не знаю, почему я так удивлен, но как-то просочился слух о том, что на двоих студентов напали, и на них были выжжены буквы. Должно быть, проболтался тот, кто нашёл Феррьер, потому что до сих пор никто не знал ничего о том, что случилось с Хальперином. Так или иначе, теперь все подозревают равенкловцев, потому что… Ну а кого ещё? RA — это точно не Хафлпафф. Слизеринцев, конечно, тоже — но думаю, всем просто нравится новый повод их ненавидеть. В основном — и наверное, впервые в истории Хогвартса — главные подозреваемые — равенкловцы.
Холмс, конечно, использует ситуацию на всю катушку. Каждый раз, когда кто-то на него смотрит, он внимательно его изучает, следя за реакцией. Я был жертвой нескольких таких его взглядов и могу уверить тебя, что они совершенно замораживают. Словно он может прочесть все мысли у тебя в голове.
Ходят слухи, что он и есть преступник, но ему, кажется, нет до этого дела. Ему нравится появляться и слышать, как затихает шушуканье за его спиной — я однажды видел и думаю, что в основном ему нравится их перепуганный вид. Он уверял, что это ради науки, но это фигня. Людей пугают не ради науки, а ради смеха, и я уверен, что он смеётся всю дорогу к своей берлоге сумасшедшего.
В общем, все перешептывались об этом весь понедельник, но не это было самым необычным в тот день. Именно тогда мы обнаружили, что... Хальперин и Феррьер не только не приходили в себя, им даже становилось хуже.

Вечер в больничном крыле проходил относительно тихо. Никто ни за чем не приходил , пока он сидел там — ни травм, ничего, так что лечить было некого, и запасы зелий Помфри были еще полны с прошлой недели, так что и варить тоже было нечего. Джон провел большую часть времени за чтением одного из справочников и лениво приглядывая за пациентами, уже лежавшими в крыле — Хальперином, Феррьер и четверокурсником из Равенкло по имени Лукас Прэтт, который раздробил себе ногу на квиддичной тренировке и уже срастил ее наполовину, когда пришёл Джон. Ничего из ряда вон выходящего не происходило, пока Джон не решил сделать последний обход перед тем, как уйти.
- Ладно, давай проверим, всё ли работает, - пробормотал гриффиндорец, проверяя основные жизненные функции Хальперина. Сердце работает хорошо, отметил он с удовлетворением. Легкие...
Погодите-ка.
- Мадам Помфри, - позвал он с легкой тревогой в голосе. - У нас тут проблема.

Хальперина вырвало, когда он был без сознания — что всегда большая проблема, потому что в таком случае рвота может попасть куда угодно. Оказалось, что хотя часть ее, слава богу, вышла из организма, но большое количество спустилось по трахее в легкое, и я немедленно получил интенсивный курс безопасного извлечения жидкости из дыхательных путей без дальнейшего нарушения дыхания. Это было одно из самых сложных заклинаний, которые Помфри мне показывала, но боюсь, что именно это мне придется использовать еще раз, судя по состоянию Феррьер.
Ее, слава богу, еще не тошнило, но у обоих начался жар, который меня беспокоит — и это значит, что что бы ни было с Хальперином, у нее, видимо, то же самое. Что с ними происходит? Помфри в таком же замешательстве, как и я, что самое страшное — если она не знает, что это, как мы будем их лечить?
Так или иначе, когда мы убедились, что оба в относительном порядке, Помфри отпустила меня на ночь, и я вернулся в гриффиндорскую башню. Но я не мог сразу уснуть, поэтому составил список того, что я знал о происходящем, который прикрепляю сюда скотчем:

Джулиус Хальперин
Найден 22.11.84
Хафлпафф, первый курс
Найден Картером Мельбурном и Джиневрой Батлер (шестой курс, Хафлпафф)
Найден где-то на четвертом этаже.
На плече выжжена R.
Симпатомы: рвота, жар, дыхание поверхностное, бледный цвет лица

Люси Феррьер
Найдена 24.11.84
Гриффиндор, второй курс
Кем найдена... неизвестно.
Найдена на шестом этаже под мраморной лестницей
На руке выцарапана А.
Симптомы: жар, дыхание поверхностное, цвет лица бледный.

На самом деле это ничего мне не открыло, только несколько успокоило тем, что я разложил всё по полочкам. Теперь, когда я вижу список снова, и могу добавить в него новое имя, ну... Проще увидеть систему.

Джереми Брэдстрит
Найден 27.11.84
Слизерин, третий курс
Найден Розмари Купер, старостой 7 курса Равенкло
Найден у дверей кабинета чар
На тыльной стороне правой руки выжжена С
Симптомы: легкий жар, дыхание поверхностное, цвет лица бледный.

Итак. Первокурсник, второкурсница и третьекурсник — по одному с каждого факультета, кроме Равенкло, что было бы подозрительно, если бы буквы не складывались в R-A-C, что может быть отнесено к Равенкло разве что с очень большой натяжкой. И у всех одни и те же основные симптомы, что означает, что нападавший повторяется. Но места, где их нашли, ничего особенно не значат, как мне кажется сейчас.
...Ладно, ладно, признаю, Холмс заметил кое-что из этого раньше меня. Конечно же, с его нездоровым обаянием и всем прочим...
Кстати о Холмсе, сегодня, в четверг, все перешептывались, как обычно, подозрительно глядели на слизеринцев и равенкловцев и т. д. Ничего из ряда вон выходящего в сравнении с предыдущим днём. Действительно, ничего — вплоть до того момента, когда пришло время моего занятия с репетитором.
Стоит ли говорить, что мы сделали немного.
И нет, я не в этом смысле.

- Таааааак.
Если бы на стене висели часы, это была бы самая громкая вещь в комнате — Джон был в этом уверен.
Тик. Тик. Тик.
- Мы будем что-нибудь делать?
Никакого ответа.
Холмс перевернул страницу.
Джон поёрзал на стуле.
- Прошло уже полчаса...
- Ты хочешь что-то делать? - наконец с нетерпением сказал Холмс, бросив на Джона резкий взгляд с другой стороны комнаты. Было ясно, что ему было не по душе, когда его отвлекали. - У меня было впечатление, что эти занятия — пустая трата времени. Для нас обоих. Я не думал, что ты так неуверен в своих силах, что хочешь повторять вещи, которые ты уже знаешь.
Джон смотрел на него с открытым ртом. Что это было?
- Это нечестно! - возразил он, покраснев. - Я просто пытаюсь делать то, что...
- То, что велела тебе Вектор? - усмехнулся Холмс. - Брось, Уотсон. Вектор — идиотка. Как только ты потратишь лишние полсекунды на то, чтобы писать аккуратнее, она даже не заметит, выучил ты это или нет.
- Тогда что ты здесь делаешь? - спросил Джон, отказываясь сдаваться без боя. Ему не нравились намёки Холмса. - Если ты говоришь правду, тогда ты мог бы почитать свою книгу в любом другом...
И вдруг из-за полуоткрытой двери послышался ужасающий крик, и мальчики замерли, временно забыв о своем споре.
- Что это было? - воскликнул Джон, уже вскочив со стула. Холмс захлопнул книгу, его глаза сияли от любопытства.
- Это — то, почему я потрудился прийти сюда.

Первые полчаса были бессмысленны, потому что Холмс большую часть времени читал книгу. А остаток моего занятия с репетитором был, ну, испорчен другим занятием с репетитором.

Было некогда размышлять над этим утверждением — Холмс в мгновение ока исчез за дверью, и, вздохнув и покачав головой, Джон последовал за ним. Холмс откуда-то точно знал, куда идти, и спешил туда на всех парах. Джону пришлось бежать за ним, проклиная широкий шаг равенкловца.
Дурацкие... вдох... длинные... хрип... ноги... выдох...
БАЦ.
- Смотри, куда идёшь, Уотсон, - сказал Холмс, растягивая слова. Он вытаскивал что-то из кармана, когда Джон в него врезался. Не было никаких признаков того, что Холмс куда-то торопился, кроме его слегка взъерошенных волос.
- Я? - Джон хрипло дышал, и ему очень хотелось дать репетитору по лицу. - Это ты внезапно остановился на бегу!
- Ты выглядишь усталым, - заметил Холмс, опускаясь на колени перед неподвижным телом какого-то слизеринца, которого Джон не узнавал.
- Ты же бежал, - бросил Джон, не отрывая взгляда от бледного лица мальчика, лежавшего на полу.
- А ты играешь в квиддич — я думал, ты в лучшей форме, - ответил Холмс, поднося лупу к свитеру пострадавшего.
- Что вы делаете? - нервно спросила какая-то девочка, неосознанно дергая юбку.
- Месяц назад у меня была пункция лёгкого, думаю, у меня есть право задыхаться, - проворчал Джон прежде чем осознал присутствие девочки. Оказывается, тут был кто-то еще... Ой.
- Эээ.... привет, - Джон повернулся к девочке, стоявшей с другой стороны от Холмса, и глупо ей улыбнулся. - Я не хотел, эээ...
- Все в порядке, - успокоила она его, хотя судя по ее лицу, всё было совсем не в порядке. Она выглядела нездоровой и обеспокоенной, хотя учитывая объект исследования Холмса, ничего удивительного в этом не было.
- Как ты его нашла? - осведомился Холмс, проводя пальцем по свежему ожогу в форме буквы С на тыльной стороне ладони мальчика. Джон изо всех сил старался не смотреть на это.
- Я его репетитор, - ответил девочка дрожащим голосом. - По чарам. Но он опоздал, не предупредил меня заранее, поэтому я пошла искать его, прождав где-то полчаса. И тогда...
Она беспомощно указала на тело.
- Нужно отнести его в больничное крыло, - твердо сказал Джон. - Сейчас же.
- Чтобы они уничтожили все улики? - саркастически засмеялся Холмс. - Ну да, конечно.
- Холмс, если с ним хотя бы частично то же, что с остальными...
- А что с остальными? - выдохнул Холмс, внезапно вскочив и встав очень, очень близко к Джону, почти касаясь своим носом его носа. Гриффиндорец даже мог почувствовать запах его одеколона. Как у него получалось так быстро двигаться?!
- Я... Ты... Подожди минутку! - заикаясь, проговорил Джон, делая шаг назад и изо всех сил пытаясь не выглядеть взволнованным. (Не получилось, но хотя бы не так жалко). - Я...
- Как они? - снова спросил Холмс, на этот раз медленно, словно обращался к довольно тупому ребенку. Джон ощетинился.
- Плоховато, - наконец проворчал он, глядя в сторону. Он говорил тихо, опасаясь выражения любопытства на лице равенкловки. Прекрасно, он просто мечтал оказаться тут с ними. - Одного стошнило, что опасно, если человек в коме — можно подавиться насмерть, если за ним не смотреть. А еще у них жар.
- У обоих? - настойчиво спросил Холмс, глядя требовательно.
- Да, - мрачно ответил Джон.
Какое-то время Холмс разглядывал Джона, в ледяных голубых глазах просматривался какой-то расчёт. Затем он кивнул в сторону тела мальчика.
- Этот не сильно от них отстает. Тогда пошли. Понесем его. Купер, ты идешь с нами.

Только в больничном крыле я выяснил, что, как сказано выше, девочку зовут Розмари Купер, она одна из старост Равенкло, а мальчика — Джереми Брэдстрит, он с третьего курса Слизерина. Почему-то Дамблдора в эту ночь в Хогвартсе не было, поэтому Купер расспрашивала одна только Помфри. Убедившись, что информацию передадут директору и что она позаботится обо всех, кто лежит в больничном крыле, нас, собственно, выгнали вон и послали спать.
Холмс, конечно, всю дорогу что-то бормотал.

- Сначала хафлпаффец, потом гриффиндорка, а теперь — слизеринец...
- Холмс...
- Первый, вторая, третий — как их курсы...
- Холмс...
- Год связан с факультетом? Или есть что-то еще... может быть, место...
- ХОЛМС!
- Уотсон, ты говорил, что одного из них сегодня стошнило, верно?
Джон вздохнул. Ему хотелось просто остановиться и подождать, пока Холмс уйдет. Но он знал, что даже если так и сделает, Холмс будет просто ждать, пока не получит ответ на свои вопросы, который не смог получить в больничном крыле. У Помфри очень острый глаз.
- Хальперина, - кратко ответил Джон.
- У обоих жар, у Брэдстрита тоже может появиться, - Холмс смотрел вдаль, прищурившись. - Нападавший повторяется.
- Неужели? Я и не заметил, - устало сказал Джон. - Слушай, я пошел спать. Кажется, что каждый раз, когда я с тобой, случается что-то плохое. Если я тут с тобой останусь, мы, того и гляди, найдем четвертого.
- Сомневаюсь, - ответил Холмс, помедлив. Джон остановился, пройдя несколько шагов, и в замешательстве оглянулся на равенкловца.
- Погоди, - сказал он, нахмурившись. - Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего, - покачал головой Холмс. - Иди спать, Уотсон.

Впрочем, его бормотание оказалось полезным, потому что я смог составить подобие системы из всего этого, особенно сейчас, когда нашли третьего. Все же он очень вовлечен в это дело...
Мерлин и Боже, как я устал. Я начал писать, как только вернулся в спальню, а теперь уже почти час, чтоб его.