Я несу бред аккуратно, чтобы не расплескать.
Глава 1. Allegro risoluto *
читать дальшеПолёт прошёл хорошо, хотя Джон весь извертелся в кресле, потому что не сильно доверял старому «Аэрофлотовскому» самолёту. А вот Шерлок выглядел совершенно спокойным, словно бы его не беспокоил ни постоянный гул турбин, ни ноющие дети поблизости.
Он не удостоил и взглядом симпатичную русскую стюардессу, уткнувшись в книжку и не ответив ни на один из её вопросов. Джон улыбнулся ей, словно бы извиняясь за его поведение.
Откинувшись в кресле, заняв оба подлокотника, грациозно устроив длинные ноги в узком проходе между креслами, первый и единственный консультирующий детектив в мире выглядел так, словно даже не заметил, что они больше не в гостиной на Бейкер-стрит.
Краем глаза Джон заметил, что книга, которую читал его друг, была на немецком. Ну конечно, надо же этой сволочи было как-то выпендриться. Джон покачал головой, а на лице его появилась нежная улыбка. На днях он слышал, как Шерлок с сосредоточенным лицом разговаривал по телефону на французском. И, хотя Джон практически забыл этот язык после школы, его поразило, как бегло и мелодично звучал он в устах Шерлока.
Хотя что касается социальных норм, тут Шерлок слегка фальшивил.
После прилёта в Шереметьево, он сразу понёсся в многолюдный зал, а Джон остался размышлять, когда это он успел стать его персональным носильщиком.
«Ну да, пусть тот, кто меньше, таскает оба чемодана!»
Как только он догнал Шерлока в толпе, их вдруг остановил измождённого вида старик.
- Шерлок Холмс?
Джон почувствовал, что уголки его рта подёргивались, когда он услышал раскатистое «р» в слове «Шерлок».
- Меня прислали за вами, господин Холмс.
«Ну вот», - подумал Джон, чувствуя, как гаснет его улыбка. Если этот человек не говорит по-английски, их обманули.
Он уже почти начал извиняться, когда, к глубочайшему его изумлению, Шерлок важно кивнул и что-то ответил на беглом русском.
- Погоди, ты что, говоришь по-русски?
Наступила короткая пауза, во время которой Шерлок покосился на него, словно говоря: «Господи! Ты что, меня не знаешь?»
- Конечно.
- Ладно. И что он сказал?
- Сказал, что его прислали нас забрать.
- Кто прислал?
Шерлок повернулся к старику и что-то спросил.
Джон почувствовал себя беспомощно. Он вертел головой, стоя между ними, слушал нежные гласные, срывавшиеся с изогнутых губ Шерлока и смотрел, как пожимает плечами его собеседник.
- Он говорит, что понятия не имеет, кто его сюда послал. Он — обычный таксист, которому, видимо, предложили кучу денег за то, чтоб он подвёз нас до центра Москвы. То есть этого он не говорил, но это же очевидно?
- Очевидно? Как...? Впрочем, неважно. Не можем же мы просто пойти за ним.
- Почему?
- Ты помнишь, что произошло, когда ты в последний раз поехал с подозрительным таксистом?
- Конечно. Было так весело!
- Вот я не вижу ничего весёлого в том, чтобы кого-то убить ради спасения жизни твоего друга.
На секунду показалось, что взгляд Шерлока стал теплее, и цвет глаз стал тёмно-серым. Затем он резко развернулся и вышел из зала. А Джон остался размышлять, не почудилось ли ему всё это.
Таксист, в свою очередь, сказал что-то по-русски и сочувственно улыбнулся Джону, подбирая их багаж, чтобы отнести в машину.
«Ну хоть кто-то пытается быть вежливым», - подумал Джон, кивнув таксисту и сказав «Да, да» - это было единственное русское слово, которое он знал.
Снаружи его встретил самодовольно улыбающийся Шерлок.
- Видишь? Кто-то хорошо ему заплатил.
***
Почему-то Джон ожидал, что снаружи будет припаркован блестящий черный «Майбах» или какой-нибудь другой безумно дорогой автомобиль. Может быть, лимузин с тонированными стёклами, присланный русским олигархом-нуворишем.
Как выяснилось, это был штамп. На улице стояла старая, ржавая, разваливающаяся «Лада». Несколько секунд спустя он понял, что окно с одной стороны не закрывалось в принципе. И конечно, именно ему пришлось сесть рядом с этим окном, и в лицо ему задувал ледяной воздух с улицы.
И как вообще может быть так холодно, когда светит солнце?
Таксист что-то сказал с очевидной улыбкой в голосе.
- Он говорит, что окно замерзло, потому и не закрывается, - скучающим голосом перевёл Шерлок. - И перестать ёрзать — это нервирует.
- Ну, Шерлок, если ты заметил — тут вообще-то холодно.
- Мы в России, - Шерлок неопределённо пожал плечами.
- Прекрасно, - раздраженно сказал Джон. - У нас дома была уже весна.
Здесь всё было покрыто снегом, а машины превращали его в грязную коричневатую слякоть.
Сухой ледяной ветер дул ему в щеку и казался невероятно холодным, и почему-то у него появилось подозрение, что в конце концов он заработает тяжёлую форму пневмонии. В любом случае, щёки уже замёрзли и онемели.
- В-вспомни, что случилось, когда ты в п-последний раз решил соблазниться чьими-то загадками? Мы ч-чуть не погибли в том б-бассейне, - напомнил он. Он почти не слышал своего голоса из-за стука зубов.
- А что может быть лучше и благороднее, нежели умереть за своего лучшего друга и всё человечество? - ответил Шерлок своим глубоким баритоном. Холод, казалось, совсем не влиял на него.
Джон фыркнул, но это скорее походило на кряканье отчаявшейся утки, замерзающей в пруду.
- Ты уже успел сделать в-выводы? - спросил он, чтобы отвлечься от того, что перестал чувствовать уши.
Шерлок поднял голову и встретился глазами с таксистом в зеркале заднего вида.
- Он совершенно неважен. Он рад заработать деньжат на стороне. Но нашего внимания не стоит. У вас, кстати, есть кое-что общее: он тоже ветеран Афганистана — это очевидно. Служил в той же стране, но во время другой войны.
При слове «Афганистан» таксист удивленно взглянул и обменялся парой слов на русском с Шерлоком.
- Афганистан, как я и говорил, - ровным голосом подтвердил Шерлок.
Джон прочистил горло, найдя тему для разговора и решив его начать. В конце концов, ему надо было как-то отвлечься, и действительно было интересно узнать больше об истории жизни таксиста.
“Какого чёрта вы, американцы, в Афганистан полезли?“
- Что он сказал?
- Он думает, что мы — американцы (что еще раз подтверждает мою идею о том, что он не играет никакой роли в этой игре), и он только что обвинил тебя во вторжении в Афганистан. Несомненно, теперь он расскажет тебе, что то, что не получилось у Советского Союза в 1979 году, не получится и сейчас у Запада. И что вторжение в Афганистан было ужасной ошибкой. Поэтому, извини, но я оставлю этот, несомненно, скучный и предсказуемый разговор.
Шерлок расправил плечи, обозначив, что не хочет больше быть переводчиком, и резко открыл свою книгу.
- Он всегда такой, - сказал Джон таксисту, раздраженно качая головой.
Но, конечно, тот его не понял, и они замолчали.
Джон повернулся на сидении, чтобы посмотреть в открытое окно. В мозгу его металось остинато** сердитых мыслей.
Шерлок мог бы быть хоть немного повежливее. Джон тут бросает всё, чтобы помочь ему. Едет с ним в Россию. По его прихоти. И всё, что он получает в награду за эти страдания — перспектива подхватить самый ужасный грипп с 1918 года или погибнуть в автокатастрофе. Потому что, если честно, этот таксист водил, как Андерсон на большой скорости. И остальные водители там, под снегом — тоже.
А он еще думал, что в Лондоне ужасное движение! Эти люди водили так, словно в самом деле хотели поубивать друг друга.
Краем глаза он видел, как Шерлок читает и меж его тонких бровей появляется складка. Джон покосился на книгу у него в руке. Он мог разглядеть только имя автора на обложке: Клаус Какой-то там.
Несмотря на злость, он снова улыбнулся, увидев это. Он не мог сдержаться, и эта сволочь вряд ли заслужила, но он чувствовал необъяснимое тепло внутри и удивлялся, каким спокойным Шерлок казался даже в самых непривычных обстоятельствах, даже в трясущемся такси.
Как этот человек вообще умудрялся так читать? Джону же казалось, что его может через минуту вытошнить.
«Если мой пищевод еще не замёрз», - подумал он.
***
Потребовалось немало времени и сил (и огромное количество русских ругательств со стороны таксиста, которые Шерлок наотрез отказался переводить), чтобы попасть в центр города.
Затем такси внезапно подпрыгнуло, когда таксист заехал на тротуар широкого, многолюдного бульвара, чуть не врезавшись в витрину и распугав пешеходов, которым пришлось отпрыгивать, чтобы не попасть под колёса. Он посигналил для пущего эффекта, а потом бесцеремонно распахнул дверь.
- И куда нам теперь идти? - спросил Джон, всё ещё пытаясь прийти в себя после поездки по ухабам.
Шерлок захлопнул книгу и поговорил с таксистом. Когда он снова повернулся к Джону, на лице его было удивленное выражение.
- Он говорит, что не знает. Ему было велено довезти нас до центра города и передать сообщение: «Пушкин». Я спросил его, было ли что-то еще. Но он настаивает, что это вся предоставленная ему информация.
- Просто «Пушкин»? И всё?
- Видимо, да.
Они оба вышли из такси, и Джон потянулся к карману, внезапно понимая, что у него нет наличных.
Однако, казалось, что таксисту было всё равно. Он что-то сказал, протестующе подняв свои грубые руки, и Джон удивленно узнал еще одно русское слово: «Нет! Нет! Нет!»
Вместо того, чтобы требовать денег, старик передал Джону тяжелый конверт.
Он был набит хрустящими российскими рублями.
- Он говорит, что ему велено передать нам деньги и доставить наш багаж в гостиницу.
- Но...
Мотор взревел, и «Лада» выехала на проезжую часть, едва не столкнувшись с другой машиной.
Джон моргнул, потом ещё раз, и такси уехало, оставив их на углу улицы. Пешеходы суетились и врезались в них.
***
- Шерлок, ты куда?
Было нелегко догнать высокую фигуру, целенаправленно шагающую по заполненному людьми бульвару, но остаться одному в незнакомом городе среди людей, говорящих на незнакомом языке — совсем не хотелось.
- Направо... потом налево... потом на Тверскую... - бормотал Шерлок, и его дыхание из-за холода преврашалось в белые облачка, - ...светофор... пешеходный переход... на Тверской бульвар...
- Только не говори, что ты так хорошо знаешь карту Москвы!
- Нет ничего плохого в том, чтобы немного знать главные европейские столицы, - возмущенно возразил Шерлок.
- Немного? Ты что... - Джон хотел сказать «гений-аутист», но почему-то передумал. Вместо этого он попытался догнать широко шагавшего Шерлока, пряча руки в карманы для тепла и съёживаясь от ледяного ветра.
Он не был уверен, что его кроссовки выдержат этот снег. В глубине души он уже прощался с пальцами на ногах. (И почему он не подумал взять с собой тёплую одежду? Пару сапог, шапку, перчатки?)
- Куда мы идём?
- Пушкин, - громко ответил Шерлок тёплым баритоном.
- Я понял. И что?
Но, видимо, это было всё, что хотел сказать великий детектив, и Джон скользил по снегу, пытаясь не отстать от длинноного друга, а люди врезались в него и ругались.
Далеко идти не пришлось, но этого хватило, чтобы Джон весь дрожал.
Он был практически уверен, что уличный термометр, мимо которого они только что прошли, показывал -18 по Цельсию. В любом случае, руки уже онемели.
Они дошли до большой красивой площади, и ему наверняка понравилось бы прогуляться по ней, будь он туристом. Деревья были укрыты белыми снежными шапками, составляя волшебную картину, а группа смеющихся детей устроила ужасную битву снежками.
Однако Шерлок, казалось, не обращал никакого внимание на то, что его окружало. Детектив мчался через покрытую снегом площадь, совершенно не опасаясь поскользнуться. Он спешил к высокому бронзовому памятнику, стоявшему на каменном пьедестале, окруженном четырьмя затейливыми фонарями.
Здесь Джону наконец удалось догнать своего друга, выглядевшего торжествующе.
- И кто это?
- Что? - Шерлок раздраженно повернулся.
- Ну вот этот. На пьедестале.
Шерлок удивленно посмотрел на него.
- Джон, ты серьезно?
- Ну... да. Он забавно выглядит с этой снежной шапкой на голове, да? Ну, хоть ему не холодно, верно?
- Это памятник Пушкину, - сердито сказал Шерлок.
Джон почувствовал, как его рот внезапно сложился в букву «о».
- Ты думаешь, наш загадочный клиент хотел, чтобы мы пришли сюда? - спросил он, переминаясь с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться.
Шерлок не ответил. Он уже поднимался по ступенькам к памятнику, доставая лупу.
Джон был почти уверен, что старушки, которые, несмотря на холод, сидели на скамеечке неподалёку, смотрели на них с подозрением. Впрочем, первому и единственному консультирующему детективу в мире это нисколько не мешало: он прыгал вверх и вниз по ступенькам, бегал вокруг памятника, снова и снова читал надпись на нём, проговаривая её про себя, и ему, казалось, было всё равно, не сочтут ли его сумасшедшим.
Когда он вернулся к Джону, в его серых глазах было разочарование.
- Я не понимаю, - прошептал он.
- Нечасто я слышу от тебя эту фразу, - засмеялся Джон, дыша на ладони, чтобы они не замёрзли.
Шерлок не обратил на него никакого внимания.
- Не понимаю... Здесь должен быть ключ. Должно быть что-то... что-то... - шептал он. - Нет никакого смысла... Возможно, что-то в надписи. Здесь обязано быть что-то. Я просто не вижу, где оно... Джон?
Он резко развернулся.
- Да.
- Пожалуйста, опиши, что ты видишь.
- Эээ... памятник... весь в снегу, - ответил Джон, пожав плечами. - Какие-то жених с невестой кладут к нему цветы. - Он вытянул дрожащий от холода палец и показал на пару, подходящую к памятнику.
- Русский обычай. Не обращай внимания, - нетерпеливо перебил его Шерлок. - А памятник?
- Эээ... он бронзовый.
- Хорошо.
- Это мужчина... Хорошо бы ему побриться. Посмотри на эти бакенбарды.
- Это Пушкин! - возмущенно воскликнул Шерлок. - Ты понимаешь, что ты совершенно бесполезен?
- Ну, спасибо большое! По крайней мере, теперь я понял, зачем ты хотел, чтобы я поехал с тобой.
- Ты не можешь просто стоять тут и шутить на тему состояния волос величайшего поэта России, - сказал Шерлок, даже не попытавшись извиниться. Напротив, он выглядел таким злым, словно Джон чем-то обидел его лично.
- Ну, это памятник. Что ты хочешь, чтобы я сказал? - устало вздохнул Джон, потирая предплечья, чтобы восстановить кровообращение.
Шерлок покачал головой. Дневное солнце золотило его тёмные кудри.
- Должно быть что-то. Наш клиент не послал бы нас сюда, если бы...
- Может, он и не посылал.
Серые глаза Шерлока внезапно оказались на линии взгляда Джона, слишком близко, захватывающе яркие и настороженные.
- Что ты хочешь сказать?
- Может, он послал нас в... в какое-нибудь кафе «Пушкин». Или в музей Пушкина. Или, может... может...
- В 400 милях к северу от Москвы есть город Пушкин, - предположил Шерлок.
- Нет, туда мы не пойдём, - выпалил Джон. - Я уже находился. Лететь в Москву по твоей прихоти, просто потому что кто-то прислал тебе дурацкую записку. Стоять тут на морозе и бояться, что мои отмороженные пальцы станут твоими следующими объектами для эксперимента. И всё из-за того, что какой-то подонок тут знает о твоем пристрастии ко всем этим... Пушкиным и Чайковским, и ты уже рвёшься сюда, и...
- Повтори, - прервал его Шерлок, резко схватив его за руку. Джон мог почувствовать его тепло даже сквозь рукав.
- Эээ... ты рвёшься сюда?
- Нет, другую часть. Про Пушкина и Чай... О. О!
Озарения Шерлока были ослепительными мгновениями, когда время замирало — или Джону так казалось. Мгновениями, когда лицо его друга принимало почти оргазменное выражение.
Джон мог бы смотреть на это бесконечно: на то, как Шерлок приоткрывает рот, как его глаза расширяются и начинают блестеть, как его длинные руки пытаются схватить воздух в попытке поймать летучую мысль.
- Какой же я идиот... идиот!
Он уже гневно щелкал клавишами телефона в поисках чего-то.
«Немаленький счёт мы получим, когда вернёмся», - подумал Джон, покачав головой и раздраженно улыбаясь.
- Пушкин! Конечно! - крикнул Шерлок, не обращая внимания на то, что он, вероятно, испортил фотографию каким-то японским туристам, впрыгнув в их кадр. - Джон, ты гений!
На бледных щеках Шерлок появился намёк на румянец.
- Ну, я рад это слышать. Можешь просветить меня, как ты пришёл к этому заключению?
Но ответа не последовало. Шерлок уже переходил площадь огромными шагами, забыв о памятнике позади него, словно бы он никогда и не привлекал его внимания. Джон, как мог, извинительно улыбнулся японским туристам и поспешил за своим вероятно сумасшедшим другом.
Он смог услышать лишь несколько слов, которые бормотал Шерлок самому себе.
- Я гениален. Нет, он. Мы. Да? Это будет так весело.
___________
* Allegro risoluto (музыкальный термин), с ит. - «скоро» и «решительно».
** Остинато (муз.) - многократное повторение какого-л. структурного элемента в произведении.
читать дальшеПолёт прошёл хорошо, хотя Джон весь извертелся в кресле, потому что не сильно доверял старому «Аэрофлотовскому» самолёту. А вот Шерлок выглядел совершенно спокойным, словно бы его не беспокоил ни постоянный гул турбин, ни ноющие дети поблизости.
Он не удостоил и взглядом симпатичную русскую стюардессу, уткнувшись в книжку и не ответив ни на один из её вопросов. Джон улыбнулся ей, словно бы извиняясь за его поведение.
Откинувшись в кресле, заняв оба подлокотника, грациозно устроив длинные ноги в узком проходе между креслами, первый и единственный консультирующий детектив в мире выглядел так, словно даже не заметил, что они больше не в гостиной на Бейкер-стрит.
Краем глаза Джон заметил, что книга, которую читал его друг, была на немецком. Ну конечно, надо же этой сволочи было как-то выпендриться. Джон покачал головой, а на лице его появилась нежная улыбка. На днях он слышал, как Шерлок с сосредоточенным лицом разговаривал по телефону на французском. И, хотя Джон практически забыл этот язык после школы, его поразило, как бегло и мелодично звучал он в устах Шерлока.
Хотя что касается социальных норм, тут Шерлок слегка фальшивил.
После прилёта в Шереметьево, он сразу понёсся в многолюдный зал, а Джон остался размышлять, когда это он успел стать его персональным носильщиком.
«Ну да, пусть тот, кто меньше, таскает оба чемодана!»
Как только он догнал Шерлока в толпе, их вдруг остановил измождённого вида старик.
- Шерлок Холмс?
Джон почувствовал, что уголки его рта подёргивались, когда он услышал раскатистое «р» в слове «Шерлок».
- Меня прислали за вами, господин Холмс.
«Ну вот», - подумал Джон, чувствуя, как гаснет его улыбка. Если этот человек не говорит по-английски, их обманули.
Он уже почти начал извиняться, когда, к глубочайшему его изумлению, Шерлок важно кивнул и что-то ответил на беглом русском.
- Погоди, ты что, говоришь по-русски?
Наступила короткая пауза, во время которой Шерлок покосился на него, словно говоря: «Господи! Ты что, меня не знаешь?»
- Конечно.
- Ладно. И что он сказал?
- Сказал, что его прислали нас забрать.
- Кто прислал?
Шерлок повернулся к старику и что-то спросил.
Джон почувствовал себя беспомощно. Он вертел головой, стоя между ними, слушал нежные гласные, срывавшиеся с изогнутых губ Шерлока и смотрел, как пожимает плечами его собеседник.
- Он говорит, что понятия не имеет, кто его сюда послал. Он — обычный таксист, которому, видимо, предложили кучу денег за то, чтоб он подвёз нас до центра Москвы. То есть этого он не говорил, но это же очевидно?
- Очевидно? Как...? Впрочем, неважно. Не можем же мы просто пойти за ним.
- Почему?
- Ты помнишь, что произошло, когда ты в последний раз поехал с подозрительным таксистом?
- Конечно. Было так весело!
- Вот я не вижу ничего весёлого в том, чтобы кого-то убить ради спасения жизни твоего друга.
На секунду показалось, что взгляд Шерлока стал теплее, и цвет глаз стал тёмно-серым. Затем он резко развернулся и вышел из зала. А Джон остался размышлять, не почудилось ли ему всё это.
Таксист, в свою очередь, сказал что-то по-русски и сочувственно улыбнулся Джону, подбирая их багаж, чтобы отнести в машину.
«Ну хоть кто-то пытается быть вежливым», - подумал Джон, кивнув таксисту и сказав «Да, да» - это было единственное русское слово, которое он знал.
Снаружи его встретил самодовольно улыбающийся Шерлок.
- Видишь? Кто-то хорошо ему заплатил.
***
Почему-то Джон ожидал, что снаружи будет припаркован блестящий черный «Майбах» или какой-нибудь другой безумно дорогой автомобиль. Может быть, лимузин с тонированными стёклами, присланный русским олигархом-нуворишем.
Как выяснилось, это был штамп. На улице стояла старая, ржавая, разваливающаяся «Лада». Несколько секунд спустя он понял, что окно с одной стороны не закрывалось в принципе. И конечно, именно ему пришлось сесть рядом с этим окном, и в лицо ему задувал ледяной воздух с улицы.
И как вообще может быть так холодно, когда светит солнце?
Таксист что-то сказал с очевидной улыбкой в голосе.
- Он говорит, что окно замерзло, потому и не закрывается, - скучающим голосом перевёл Шерлок. - И перестать ёрзать — это нервирует.
- Ну, Шерлок, если ты заметил — тут вообще-то холодно.
- Мы в России, - Шерлок неопределённо пожал плечами.
- Прекрасно, - раздраженно сказал Джон. - У нас дома была уже весна.
Здесь всё было покрыто снегом, а машины превращали его в грязную коричневатую слякоть.
Сухой ледяной ветер дул ему в щеку и казался невероятно холодным, и почему-то у него появилось подозрение, что в конце концов он заработает тяжёлую форму пневмонии. В любом случае, щёки уже замёрзли и онемели.
- В-вспомни, что случилось, когда ты в п-последний раз решил соблазниться чьими-то загадками? Мы ч-чуть не погибли в том б-бассейне, - напомнил он. Он почти не слышал своего голоса из-за стука зубов.
- А что может быть лучше и благороднее, нежели умереть за своего лучшего друга и всё человечество? - ответил Шерлок своим глубоким баритоном. Холод, казалось, совсем не влиял на него.
Джон фыркнул, но это скорее походило на кряканье отчаявшейся утки, замерзающей в пруду.
- Ты уже успел сделать в-выводы? - спросил он, чтобы отвлечься от того, что перестал чувствовать уши.
Шерлок поднял голову и встретился глазами с таксистом в зеркале заднего вида.
- Он совершенно неважен. Он рад заработать деньжат на стороне. Но нашего внимания не стоит. У вас, кстати, есть кое-что общее: он тоже ветеран Афганистана — это очевидно. Служил в той же стране, но во время другой войны.
При слове «Афганистан» таксист удивленно взглянул и обменялся парой слов на русском с Шерлоком.
- Афганистан, как я и говорил, - ровным голосом подтвердил Шерлок.
Джон прочистил горло, найдя тему для разговора и решив его начать. В конце концов, ему надо было как-то отвлечься, и действительно было интересно узнать больше об истории жизни таксиста.
“Какого чёрта вы, американцы, в Афганистан полезли?“
- Что он сказал?
- Он думает, что мы — американцы (что еще раз подтверждает мою идею о том, что он не играет никакой роли в этой игре), и он только что обвинил тебя во вторжении в Афганистан. Несомненно, теперь он расскажет тебе, что то, что не получилось у Советского Союза в 1979 году, не получится и сейчас у Запада. И что вторжение в Афганистан было ужасной ошибкой. Поэтому, извини, но я оставлю этот, несомненно, скучный и предсказуемый разговор.
Шерлок расправил плечи, обозначив, что не хочет больше быть переводчиком, и резко открыл свою книгу.
- Он всегда такой, - сказал Джон таксисту, раздраженно качая головой.
Но, конечно, тот его не понял, и они замолчали.
Джон повернулся на сидении, чтобы посмотреть в открытое окно. В мозгу его металось остинато** сердитых мыслей.
Шерлок мог бы быть хоть немного повежливее. Джон тут бросает всё, чтобы помочь ему. Едет с ним в Россию. По его прихоти. И всё, что он получает в награду за эти страдания — перспектива подхватить самый ужасный грипп с 1918 года или погибнуть в автокатастрофе. Потому что, если честно, этот таксист водил, как Андерсон на большой скорости. И остальные водители там, под снегом — тоже.
А он еще думал, что в Лондоне ужасное движение! Эти люди водили так, словно в самом деле хотели поубивать друг друга.
Краем глаза он видел, как Шерлок читает и меж его тонких бровей появляется складка. Джон покосился на книгу у него в руке. Он мог разглядеть только имя автора на обложке: Клаус Какой-то там.
Несмотря на злость, он снова улыбнулся, увидев это. Он не мог сдержаться, и эта сволочь вряд ли заслужила, но он чувствовал необъяснимое тепло внутри и удивлялся, каким спокойным Шерлок казался даже в самых непривычных обстоятельствах, даже в трясущемся такси.
Как этот человек вообще умудрялся так читать? Джону же казалось, что его может через минуту вытошнить.
«Если мой пищевод еще не замёрз», - подумал он.
***
Потребовалось немало времени и сил (и огромное количество русских ругательств со стороны таксиста, которые Шерлок наотрез отказался переводить), чтобы попасть в центр города.
Затем такси внезапно подпрыгнуло, когда таксист заехал на тротуар широкого, многолюдного бульвара, чуть не врезавшись в витрину и распугав пешеходов, которым пришлось отпрыгивать, чтобы не попасть под колёса. Он посигналил для пущего эффекта, а потом бесцеремонно распахнул дверь.
- И куда нам теперь идти? - спросил Джон, всё ещё пытаясь прийти в себя после поездки по ухабам.
Шерлок захлопнул книгу и поговорил с таксистом. Когда он снова повернулся к Джону, на лице его было удивленное выражение.
- Он говорит, что не знает. Ему было велено довезти нас до центра города и передать сообщение: «Пушкин». Я спросил его, было ли что-то еще. Но он настаивает, что это вся предоставленная ему информация.
- Просто «Пушкин»? И всё?
- Видимо, да.
Они оба вышли из такси, и Джон потянулся к карману, внезапно понимая, что у него нет наличных.
Однако, казалось, что таксисту было всё равно. Он что-то сказал, протестующе подняв свои грубые руки, и Джон удивленно узнал еще одно русское слово: «Нет! Нет! Нет!»
Вместо того, чтобы требовать денег, старик передал Джону тяжелый конверт.
Он был набит хрустящими российскими рублями.
- Он говорит, что ему велено передать нам деньги и доставить наш багаж в гостиницу.
- Но...
Мотор взревел, и «Лада» выехала на проезжую часть, едва не столкнувшись с другой машиной.
Джон моргнул, потом ещё раз, и такси уехало, оставив их на углу улицы. Пешеходы суетились и врезались в них.
***
- Шерлок, ты куда?
Было нелегко догнать высокую фигуру, целенаправленно шагающую по заполненному людьми бульвару, но остаться одному в незнакомом городе среди людей, говорящих на незнакомом языке — совсем не хотелось.
- Направо... потом налево... потом на Тверскую... - бормотал Шерлок, и его дыхание из-за холода преврашалось в белые облачка, - ...светофор... пешеходный переход... на Тверской бульвар...
- Только не говори, что ты так хорошо знаешь карту Москвы!
- Нет ничего плохого в том, чтобы немного знать главные европейские столицы, - возмущенно возразил Шерлок.
- Немного? Ты что... - Джон хотел сказать «гений-аутист», но почему-то передумал. Вместо этого он попытался догнать широко шагавшего Шерлока, пряча руки в карманы для тепла и съёживаясь от ледяного ветра.
Он не был уверен, что его кроссовки выдержат этот снег. В глубине души он уже прощался с пальцами на ногах. (И почему он не подумал взять с собой тёплую одежду? Пару сапог, шапку, перчатки?)
- Куда мы идём?
- Пушкин, - громко ответил Шерлок тёплым баритоном.
- Я понял. И что?
Но, видимо, это было всё, что хотел сказать великий детектив, и Джон скользил по снегу, пытаясь не отстать от длинноного друга, а люди врезались в него и ругались.
Далеко идти не пришлось, но этого хватило, чтобы Джон весь дрожал.
Он был практически уверен, что уличный термометр, мимо которого они только что прошли, показывал -18 по Цельсию. В любом случае, руки уже онемели.
Они дошли до большой красивой площади, и ему наверняка понравилось бы прогуляться по ней, будь он туристом. Деревья были укрыты белыми снежными шапками, составляя волшебную картину, а группа смеющихся детей устроила ужасную битву снежками.
Однако Шерлок, казалось, не обращал никакого внимание на то, что его окружало. Детектив мчался через покрытую снегом площадь, совершенно не опасаясь поскользнуться. Он спешил к высокому бронзовому памятнику, стоявшему на каменном пьедестале, окруженном четырьмя затейливыми фонарями.
Здесь Джону наконец удалось догнать своего друга, выглядевшего торжествующе.
- И кто это?
- Что? - Шерлок раздраженно повернулся.
- Ну вот этот. На пьедестале.
Шерлок удивленно посмотрел на него.
- Джон, ты серьезно?
- Ну... да. Он забавно выглядит с этой снежной шапкой на голове, да? Ну, хоть ему не холодно, верно?
- Это памятник Пушкину, - сердито сказал Шерлок.
Джон почувствовал, как его рот внезапно сложился в букву «о».
- Ты думаешь, наш загадочный клиент хотел, чтобы мы пришли сюда? - спросил он, переминаясь с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться.
Шерлок не ответил. Он уже поднимался по ступенькам к памятнику, доставая лупу.
Джон был почти уверен, что старушки, которые, несмотря на холод, сидели на скамеечке неподалёку, смотрели на них с подозрением. Впрочем, первому и единственному консультирующему детективу в мире это нисколько не мешало: он прыгал вверх и вниз по ступенькам, бегал вокруг памятника, снова и снова читал надпись на нём, проговаривая её про себя, и ему, казалось, было всё равно, не сочтут ли его сумасшедшим.
Когда он вернулся к Джону, в его серых глазах было разочарование.
- Я не понимаю, - прошептал он.
- Нечасто я слышу от тебя эту фразу, - засмеялся Джон, дыша на ладони, чтобы они не замёрзли.
Шерлок не обратил на него никакого внимания.
- Не понимаю... Здесь должен быть ключ. Должно быть что-то... что-то... - шептал он. - Нет никакого смысла... Возможно, что-то в надписи. Здесь обязано быть что-то. Я просто не вижу, где оно... Джон?
Он резко развернулся.
- Да.
- Пожалуйста, опиши, что ты видишь.
- Эээ... памятник... весь в снегу, - ответил Джон, пожав плечами. - Какие-то жених с невестой кладут к нему цветы. - Он вытянул дрожащий от холода палец и показал на пару, подходящую к памятнику.
- Русский обычай. Не обращай внимания, - нетерпеливо перебил его Шерлок. - А памятник?
- Эээ... он бронзовый.
- Хорошо.
- Это мужчина... Хорошо бы ему побриться. Посмотри на эти бакенбарды.
- Это Пушкин! - возмущенно воскликнул Шерлок. - Ты понимаешь, что ты совершенно бесполезен?
- Ну, спасибо большое! По крайней мере, теперь я понял, зачем ты хотел, чтобы я поехал с тобой.
- Ты не можешь просто стоять тут и шутить на тему состояния волос величайшего поэта России, - сказал Шерлок, даже не попытавшись извиниться. Напротив, он выглядел таким злым, словно Джон чем-то обидел его лично.
- Ну, это памятник. Что ты хочешь, чтобы я сказал? - устало вздохнул Джон, потирая предплечья, чтобы восстановить кровообращение.
Шерлок покачал головой. Дневное солнце золотило его тёмные кудри.
- Должно быть что-то. Наш клиент не послал бы нас сюда, если бы...
- Может, он и не посылал.
Серые глаза Шерлока внезапно оказались на линии взгляда Джона, слишком близко, захватывающе яркие и настороженные.
- Что ты хочешь сказать?
- Может, он послал нас в... в какое-нибудь кафе «Пушкин». Или в музей Пушкина. Или, может... может...
- В 400 милях к северу от Москвы есть город Пушкин, - предположил Шерлок.
- Нет, туда мы не пойдём, - выпалил Джон. - Я уже находился. Лететь в Москву по твоей прихоти, просто потому что кто-то прислал тебе дурацкую записку. Стоять тут на морозе и бояться, что мои отмороженные пальцы станут твоими следующими объектами для эксперимента. И всё из-за того, что какой-то подонок тут знает о твоем пристрастии ко всем этим... Пушкиным и Чайковским, и ты уже рвёшься сюда, и...
- Повтори, - прервал его Шерлок, резко схватив его за руку. Джон мог почувствовать его тепло даже сквозь рукав.
- Эээ... ты рвёшься сюда?
- Нет, другую часть. Про Пушкина и Чай... О. О!
Озарения Шерлока были ослепительными мгновениями, когда время замирало — или Джону так казалось. Мгновениями, когда лицо его друга принимало почти оргазменное выражение.
Джон мог бы смотреть на это бесконечно: на то, как Шерлок приоткрывает рот, как его глаза расширяются и начинают блестеть, как его длинные руки пытаются схватить воздух в попытке поймать летучую мысль.
- Какой же я идиот... идиот!
Он уже гневно щелкал клавишами телефона в поисках чего-то.
«Немаленький счёт мы получим, когда вернёмся», - подумал Джон, покачав головой и раздраженно улыбаясь.
- Пушкин! Конечно! - крикнул Шерлок, не обращая внимания на то, что он, вероятно, испортил фотографию каким-то японским туристам, впрыгнув в их кадр. - Джон, ты гений!
На бледных щеках Шерлок появился намёк на румянец.
- Ну, я рад это слышать. Можешь просветить меня, как ты пришёл к этому заключению?
Но ответа не последовало. Шерлок уже переходил площадь огромными шагами, забыв о памятнике позади него, словно бы он никогда и не привлекал его внимания. Джон, как мог, извинительно улыбнулся японским туристам и поспешил за своим вероятно сумасшедшим другом.
Он смог услышать лишь несколько слов, которые бормотал Шерлок самому себе.
- Я гениален. Нет, он. Мы. Да? Это будет так весело.
___________
* Allegro risoluto (музыкальный термин), с ит. - «скоро» и «решительно».
** Остинато (муз.) - многократное повторение какого-л. структурного элемента в произведении.
@темы: переводы