Перевод: Холмс в Хогвартсе. Этюд в розовых тонах. Главы 1, 2 + фанарт!

[Sandy_Martin]

Автор: Phiso
Перевод: Sandy_Martin
Бета: Лунька
Оригинал: phiso-kun.livejournal.com/17292.html
Цикл: Холмс в Хогвартсе
Серия: Этюд в розовых тонах
Кроссовер: Шерлок BBC/Гарри Поттер
Рейтинг: PG
Саммари: жизнь Джона Уотсона всегда была относительно спокойной для маглорожденного, по крайней мере, он так считал. С ним никогда не происходило ничего интересного, и его это устраивало. А потом он повстречал Шерлока Холмса, и всё изменилось.
Дисклеймер: Мне не принадлежит ни одна версия Холмса и ничто, относящееся к Гарри Поттеру. Даже идея Холмса в Хогвартсе не моя. Так что тут всё не мое. Ах да, и еще несколько строчек из сериала «Шерлок» и вебсайтов. Которые тоже мне не принадлежат.

Глава 1. Мистер Шерлок Холмс

20 ноября 1984 года

Дневник!
Боже, я совсем спятил, если решил начать писать. Я даже не знаю, как обращаться. Словно разговариваю с кем-то безымянным, и от этого всё ещё тяжелее. Я не знаю, как люди пишут в дневнике и не чувствуют себя при этом пафосными придурками.
Ладно, представлю, что у меня есть читатель, и буду обращаться к тебе, читатель, будто я пишу тебе прямо сейчас.

Читатель!
Я, кстати, вовсе не пафосный придурок. Я просто чувствую себя идиотом, когда пишу в этом дневнике и представляю, что когда-нибудь кто-то сочтёт мою болтовню достойной прочтения. Пафосно было бы скорее считать всё это интересным.
Хотя это интересно. Ну, в каком-то смысле. Только поэтому я начал писать – мне кажется, что произошло что-то странное, или скоро произойдёт, или…
Так ничего не получится. Надо начать сначала.

Привет, читатель!
Этот дневник валялся на дне моего чемодана с третьего курса, и, наконец, я его достал. Раньше я не видел смысла, потому что мне было нечего записывать, но, как я уже сказал, сегодня вечером произошло нечто настолько странное, что я почувствовал, что должен это где-то зафиксировать, просто, чтобы быть уверенным в том, что это действительно произошло.
Итак, буду вести себя, словно ты, читатель, меня не знаешь, и представлюсь. Меня зовут Джон Х. Уотсон, и я шестикурсник-гриффиндорец из Джедбурга. У меня ужасные оценки по арифмантике, но неплохие по зельям, и ещё я охотник в команде по квиддичу. Собственно, с квиддича-то всё и началось.
Около недели назад у нас был первый матч против Хафлпаффа, у них в этом году вполне приличная команда. Было холодно, но нам не впервой, а что неприятно – солнце было очень яркое, и было тяжело видеть, куда летишь.
В общем, мы летали и забивали, хафлпаффцы пытались вырваться вперёд, но наш вратарь Грант позаботился о том, чтобы не дать им забить. Проблема была в том, что их вратарь, Лестрейд, тоже очень мешал нам забивать, так что обе команды были вымотаны.
После маневров и рискованных приёмов с нашей стороны, Гриффиндор начал выигрывать, но хафлпаффцы не сдавались. Так вот, я летел с квоффлом в руке прямо к воротам, окружённый двумя другими охотниками и готовый применить обходной маневр, и вдруг что-то тяжёлое врезалось мне в локоть, как только я поднял руку, чтобы забить.
После этого я помню падение и острую боль, а потом я вырубился. Очухался уже в больничном крыле.
Оказалось, я свалился с метлы, сломал руку и ребро и вывихнул плечо. Хорошо ещё, что сломанное ребро не проткнуло мне лёгкое… ну, вы же знаете мадам Помфри – она держала меня в больничном крыле три дня, «просто на всякий случай». Из-за неё я пропустил жизненно важный урок по арифмантике. Откуда я знаю, что он был жизненно важный? Потому что на нём мы проходили тему, по которой писали контрольную в тот день, когда я вернулся к учёбе.
Арифмантику я всегда знал хуже всего, и эта работа явно не улучшила бы мои оценки. Почему этот Т.Р.И.Т.О.Н. так важен, чтобы стать целителем – я никогда не пойму, но меня это бесит.
Это был один из худших дней за всю мою учёбу, когда профессор Вектор «предложила» - то есть приказала – мне найти репетитора. Видимо, контрольная стала последней каплей. Я попытался объяснить, что во всём виновата Помфри, но она не стала слушать. Сказала, что мои оценки всегда были слабыми, и я был вынужден признать, что она права. Но новость о том, что мне придётся ещё больше заниматься арифмантикой, чем раньше, меня нисколько не порадовала.
Она назначила мне встречу с репетитором сегодня вечером в нашем пустом классе, что и произошло около часа назад.
Мой репетитор – сумасшедший.

Пустые классы почему-то всегда пугали Джона.
То есть сами по себе они были не страшные. Просто он привык, что они битком набиты студентами, которые болтают, записывают или иногда случайно что-нибудь взрывают или превращают в лягушку вместо чайной чашки. Когда он видел тихие ряды пустых парт, они казались ему совсем другими. Как будто он шёл по кладбищу или по музею. «Вот здесь когда-то сидели и учились студенты. А сейчас – нет».
Он помотал головой. Видимо, перечитал приключенческих романов, и они начали на него действовать.
- Ты часто стоишь посреди тёмных комнат?
Вздрогнув, Джон обернулся и оказался лицом к лицу с одним из самых странных людей, которых он когда-либо видел.

Можно подумать, что эта оценка несправедлива, но уверяю тебя – это не так. Совершенно честно, это самый странный человек из всех, кого я встречал.
Ладно, не то чтобы он совсем странный, за исключением… В общем, он странный. Просто по-другому его не описать.
Во-первых, внешность. Когда я взглянул на него, я увидел, что он высокий, худой и исключительно бледный. Одет весь в чёрное (кроме равенкловского шарфа), и он практически светился в лунном свете. Глаза тоже бледные, с легким оттенком голубого, взгляд острый и ясный. Волосы такие же тёмные, как и одежда, которая значительно лучше, чем та, которую я могу себе позволить, и плюс ко всему – надменные манеры. Я – коренастый белобрысый коротышка, и рядом с ним почувствовал себя просто троллем.
И вдобавок ко всему на его лице словно застыло выражение постоянной скуки, отчего хотелось врезать по его наглой роже. Я не совсем на это надеялся, когда согласился на репетитора.

- Ч-что? – наконец выговорил Джон, чувствуя себя идиотом.
- Есть причина, по которой ты не осветил комнату? – Не дожидаясь ответа, вошедший вытащил из рукава палочку и практически вздохнул: - Люмос максима.
Моргая из-за внезапно вспыхнувшего света, Джон пытался придумать что-то, хоть что-нибудь, что он мог сказать этому человеку, который явно очень хотел бы оказаться где-то в другом месте. Что можно сказать кому-то, кто так на тебя смотрит?
- Эээ, привет, - начал он, вытерев ладони о брюки и шагая вперёд, чтобы пожать руку. – Джон Уотсон.
- Да, тот, что завалил арифмантику, - насмешливо улыбнулся бледный мальчик, и Джон почувствовал, как загорелись щёки. Взгляд светло-голубых глаз обследовал его протянутую руку, а потом мальчик быстро пожал её, вызвав у Джона вспышку злости. Что не так с этим парнем? Почему он не хочет к нему прикасаться?
- Спасибо, что согласился потратить время на то, чтобы помочь мне, - сухо ответил Джон, изо всех сил стараясь придержать язык. Нехорошо будет, если репетитор от него уйдёт, ему нужно улучшить оценки, причем резко. – Должно быть, ты мог заняться чем-то другим, да?..
- Разумеется, - живо ответил незнакомец, почесывая нос. Он развернулся и пошёл к доске, и очень кстати, потому что терпение Джона начало лопаться. – Репетиторство сложно назвать радостью всей моей жизни, но, к несчастью, как бы глупа ни была профессор Вектор, у неё в руках мои оценки, и я должен ей повиноваться, чтобы сохранить их любой ценой.
- Зачем…
- Уверяю тебя, с тобой будет легче всего, - продолжил молодой человек, то ли не услышав, то ли проигнорировав вопрос. Почему-то Джону показалось, что скорее последнее. – У тебя, по крайней мере, есть причина тут находиться. Тебе нужны оценки, чтобы тебя приняли на медицинскую программу высокого класса, и поэтому я знаю, что ты как минимум попытаешься. Не то что Андерсон. Его вообще следует исключить, потому что он несёт опасность для общества. Когда я с ним в одном помещении, я чувствую, как мой интеллект с каждой секундой ускользает.
Джон моргнул, всё ещё пытаясь осознать, что этот равенкловец о нём сказал. Медицинская программа?
- О-откуда, - запнулся он, - откуда ты знаешь, что я хочу стать целителем?
- Не будь дураком, - практически выплюнул равенкловец, снова встав лицом к Джону.

Но когда он не выглядит, как высокомерный урод – я имею в виду, когда описывает свой мыслительный процесс – у него такой взгляд, словно он что-то читает в воздухе. Можно практически увидеть, как крутятся шестеренки у него в мозгу, вытаскивая информацию Бог знает откуда и равномерно связывая её с другими фактами, словно для него это всё кристально ясно. Даже если он ведёт себя высокомерно, когда он что-то объясняет, его глаза выглядят так живо, что это почти пугает.
Я никогда не видел таких глаз.

- Ты играешь в квиддич, но на руках ни пятнышка, даже ногти чистые, что значит, что ты часто и тщательно моешь руки, частая привычка у тех, у кого есть определённая причина бояться бактерий и инфекции. От твоих рук пахнет стерилизующим зельем, доступ к которому есть только у мадам Помфри, если ты не ранен и не её помощник. Запах не мог остаться после тех трёх дней, что ты пробыл в больничном крыле, потому что ты был там полторы недели назад, то есть ты туда возвращался. Ты вряд ли бы вернулся туда как пациент, и у тебя нет никаких признаков травмы, которая потребовал бы такого зелья, так что ты, должно быть, какой-то помощник. Ничего особенного – я слышал, что ей нравится наставлять молодых подающих надежды целителей, позволяя им помогать ей в работе, в основном с варкой зелий и прочим, что им хорошо удаётся. Тебе определённо неудобно из-за всей этой идеи с репетиторством, потому что ты покраснел, когда я сказал, что ты завалил арифмантику, что значит, ты привык к довольно приличным оценкам. Если бы ты постоянно её заваливал, ты бы не покраснел, потому что привык выслушивать подобное. Ты очень стараешься получать хорошие оценки, потому что хочешь, чтобы тебя приняли на хорошую программу, и тебе ненавистна мысль о том, что тебе это не удается – отсюда и твоя защитная поза. Твой почерк ужасен, что не влияет на твои оценки – стереотипный, но относительно верный признак гибкого ума, необходимого тому, кто имеет дело с медициной или с правом, и, основываясь на всём вышесказанном, я предполагаю, что верно первое утверждение – и ты хочешь стать целителем.

Словно они могут прочесть тебя, как открытую книгу.

В комнате воцарилась звенящая тишина. Джон смотрел на незнакомца с широко открытым ртом в полном замешательстве. Как он смог всё это понять только по приветствию и рукопожатию? Они не провели в одной комнате и пяти минут, а этот тип уже описал всю его учёбу.
- П-погоди, - сказал Джон, заикаясь. Он пытался осознать услышанное и вспомнить части паззла, которые поразили его сильнее всего. – Когда ты успел увидеть мой почерк? И откуда ты знаешь, что я разбираюсь в зельях?
Равенкловец молча поднял руку и призвал пачку пергамента: старые работы Джона по арифмантике.
Ну конечно.
- В прошлом году на зельях мы были в одном потоке, - добавил незнакомец, отвечая на второй вопрос.
Джон потребовалось время, чтобы всё это осмыслить, прежде чем:
- Потрясающе, - пробормотал он, глядя на собеседника. – Совершенно невероятно.
Он удивился, когда увидел, что равенкловец был изумлён.
- Правда?

Это довольно странно: несмотря на его способности (он может описать всю твою жизнь по одному взгляду на тебя – и это просто охрененно, хоть и бесит, но все равно охрененно), тем не менее, мысль о том, что кто-то так считает, кажется, ему совсем не знакома. Очевидно, он привык к тому, что люди его посылают. Ой, вон там наверху ужасное предложение у меня вышло – прости, читатель. По крайней мере, теперь ты можешь понять, как поразил меня этот тип.
Не знаю, как сказать: то, что он не ожидает похвалы – это от скромности или оттого, что он социопат? («Социопат» слишком сильно звучит, но ты его не видел. Всё, чего я дождался от него за весь вечер – удивление и лёгкое презрение. И Боже, это ужасно звучит, это не то, что ты подумал, в общем, ты понял, о чём я).

- Да, - смущённо сказал Джон. – Это было великолепно. А что?
- Ты правда так думаешь?
- А почему нет?
Незнакомец как-то горько засмеялся.
- Большинство так не говорят.
- А что они обычно говорят?
- «Отвали».
Джон не смог сдержать смешка.
- Ну, - незнакомец пожал плечами, - это всё. Я не могу заниматься с тобой сегодня, но мы увидимся завтра – теперь я знаю, что ты стоишь моего времени.
- Завтра? – переспросил Джон, захваченный врасплох. Он уже достаточно смирился, чтобы прийти сегодня, а теперь он должен сделать то же самое и завтра?
- Точно, - сказал равенкловец, просматривая работы Джона. – Я вижу, почему нам было бы неплохо начать сегодня, но, боюсь, у меня есть занятия получше.
- А как же я? – спросил Джон, чувствуя пренебрежение. – Почему твоё расписание важнее моего?
- Элементарно, - ответил тот с кошачьей ухмылкой. – Я тебе нужен.
Джон рассердился. Ему не нравились такие напоминания.
- А что, если у меня уже что-то запланировано? – парировал он, но равенкловец уже уходил. – Что, если я не могу?
- Можешь, - сказал незнакомец, растягивая слова. Он небрежно махнул рукой. – Даже если запланировал, отмени всё. Я важнее.
Джон потерял дар речи. Прежде, чем его репетитор исчез, он смог только выговорить, запинаясь:
- Я даже не знаю, как тебя зовут!
Темноволосый мальчик помедлил, прежде чем на секунду обернуться и пронзить Джона взглядом.
- Меня зовут Шерлок Холмс.
Подмигнул и был таков.

В любом случае, он сумасшедший, могу тебя в этом заверить, и мне придётся встретиться с ним завтра, потому что сегодня он, видимо, был слишком занят для этого.
Сейчас мне страшновато, даже когда я просто думаю об этом.
Там будем только я и этот сумасшедший. Я и Шерлок Холмс.

Фанарт к главе by ~honeko





Глава 2. Барсучья нора


22 ноября 1984 года

Дорогой Читатель!
Я сам удивляюсь, что снова тебе пишу, но ничего не могу поделать. Как я и думал, всё становится ещё страннее и тревожнее и просто просится быть записанным. Иначе мой мозг может взорваться.
Весь этот день был самым ненормальным в моей жизни. Я понимал, что жизнь после встречи с Холмсом нормальной не будет – он из тех людей, чья аура притягивает необычное и странное, – но я не думал, что всё начнётся так быстро.
Когда я закончил вчерашнее послание к тебе, читатель (или Читатель?), я забеспокоился (ради моего собственного блага) и начал расспрашивать об этом загадочном Шерлоке Холмсе. Оказывается, он лучший на нашем курсе с тех пор, как мы здесь. Немного соревнуется с равенкловкой Адлер в трансфигурации и каким-то слизеринцем по фамилии Мориарти в защите от тёмных сил, но в основном он прочно держится на месте самого умного студента курса. Также он, очевидно, придурок, псих и ужасный антисоциальный извращенец, которого я должен всеми средствами избегать, если хочу сохранить хотя бы видимость рассудка.
И это… в общем-то всё, что я знаю. И это о чём-то говорит, потому что получить информацию об Адлер и Мориарти было довольно сложно.
Вместо того, чтобы спать, я долго расспрашивал всех шести- и семикурсников, которых смог найти в Гриффиндорской башне, и пошёл спать, волнуясь по поводу предстоявшего дня. Оказалось, что мало волновался.

Завтрак в тот день был ничем не примечателен. Яичница с беконом, хлопья и всё прочее, что появлялось перед ним каждое утро со времени его приезда в Хогвартс пять лет назад. Ничего нового, ничего удивительного.
Положив себе яичницы, бекона и тостов, Джон просматривал домашнюю работу за едой и ждал, когда пустой зал заполнится людьми. Мыслями он был весь в повседневных делах. Прошлым вечером он переволновался. Ничего не изменится.
Над ним раздался хор птичьих криков, и он отвлекся на минуту, чтобы посмотреть, как совы влетают через высокие окна Большого зала. Как только Джон решил вернуться к завтраку, он услышал громкий возглас, отчего чуть не перевернул чашку с чаем.
Большая пятнистая сова приземлилась прямо около него, чуть не угодив в тарелку с джемом. Джон в замешательстве уставился на неё. Она невозмутимо посмотрела на него в ответ.
- Это точно мне? – неуверенно спросил он. Он никогда прежде не видел эту сову и совсем не представлял, кто бы мог ему что-то прислать.
Протягивая лапку в ответ, она сурово смотрела на Джона, пока тот отвязывал письмо, взволновавшее его. И почему эта сова выглядит так, словно хочет назначить ему наказание?
Угостив птицу кусочком бекона в качестве благодарности, Джон прочёл письмо. С каждой строчкой он хмурился всё сильнее и сильнее.

Дж.Х.Уотсон!
До моего сведения дошло, что Вы и некий Шерлок Холмс пришли к соглашению: он будет Вашим репетитором по арифмантике в течение года или пока ваши оценки существенно не улучшатся. Не могу сказать, что меня не удивляет то, что он на такое согласился, потому что он обычно отказывается от всего, что его отвлекает от собственных занятий, но, тем не менее, мне даже приятно слышать, что он согласился.
Вы, должно быть, задаётесь вопросом, почему это так важно, но, поверьте, это невероятно важно.
Шерлок Холмс – не тот, кем он, по-вашему, является.
Считайте это искренним предупреждением от человека, хорошо его знающего: он не заводит друзей и живёт ради острых ощущений. Он необщителен не из-за недостатка доверия, как вы. Нет, несмотря на то, как вы осторожно держите дистанцию и совершаете осмотрительные шаги, вы искренни и открыты – или, по крайней мере, в сравнении. Шерлок – создание совершенно другого типа, ему нужно сотрудничество, а не товарищество, как, я думаю, вам уже сообщили ваши однокурсники вчера вечером.
Если вы решите продолжать заниматься с ним, я попрошу вас об одном: присматривайте за ним. В то же время, я буду оставаться с вами на связи, чтобы следить за тем, что у вас с Шерлоком происходит. Мне бы хотелось, чтобы вы отвечали часто и держали меня в курсе. Я хочу знать, что он делает и как он живет. Я уверяю вас, это будет выгодно нам обоим, потому что я обязательно припомню вас и ваши старания, когда вы будете подавать документы на медицинскую программу в больнице Св.Мунго через год.
Прошу, пусть это останется нашей с вами тайной, о причинах, думаю, вы догадываетесь.
Отошлите это письмо обратно с Диогеном вместе с вашим ответом.
Приятного завтрака.

Когда Джон дочитал до конца, он заметил, что подписи нет. Перевернув письмо, он увидел, что единственной зацепкой для установления личности автора был маленький значок в нижнем правом углу, символ, выглядевший знакомым, но он не мог его распознать.
- Что это за хрень?

Представь – сидишь ты на абсолютно нормальном завтраке, и тут приходит письмо без подписи, в котором написано, что у твоего репетитора, скорее всего, не все дома. Этого достаточно, чтобы испортить утро, но нет – он еще и просит меня шпионить за Холмсом в обмен на – что? Рекомендацию? В Св.Мунго? Как я вообще могу быть уверен в том, что у него есть такие связи? И почему он вообще думает, что я хочу шпионить за Холмсом?
Я не подписывался на это, когда согласился на эти занятия. А Вектор знает об этом? И откуда вообще этот человек всё обо мне знает? Ну, о завтраке он догадался, но он знал, что я хочу быть целителем и что я расспрашивал всех о Холмсе вчера вечером и – у меня неприятное ощущение, что за мной следят с тех пор, как Вектор предложила ему быть моим репетитором, и я даже не знаю, почему.

В душе у Джона смешались удивление, раздражение и тревога. Кто это написал? Откуда он так много знает? И зачем им нужно предупреждать его и шпионить за Холмсом?
Ему это всё совсем не нравилось.
Вдруг его ударили по плечу, и он вскрикнул от неожиданности. Потирая ушиб, он сердито поглядел на сову, которая уставилась на него, очевидно, в ожидании ответа.
- Диоген, да? – проворчал он. Птица важно распушила перья в ответ. – Ладно, - Джон снова взглянул на письмо, и необъяснимая волна злобы заполнила его. Он даже не просил о репетиторстве – ему навязали! Теперь за ним следят и просят передавать информацию о Холмсе, словно он мог бы вот просто так его выдать. – Ладно.
Джон чувствовал себя одновременно оскорбленным просьбой и озлобленным на Холмса за то, что тот так осложнял его жизнь, хотя они были знакомы всего 12 часов. Джон вскочил, решив сказать пару слов репетитору.
Диоген недовольно ухнул, напоминая Джону, что он должен послать ответ. Решив не отсылать письмо обратно, Джон поискал в сумке чистый кусок пергамента и накарябал короткий ответ.
Не дожидаясь, пока птица взлетит, Джон направился к равенкловскому столу, ища глазами бледное лицо и копну тёмных кудрей. Не найдя их, он остановил какую-то шедшую к выходу блондинку.
- Не видела Холмса?
- Нет, - ответила она, осторожно глядя на него. Джон рассеянно подумал, спрашивал ли кто-нибудь когда-нибудь про Холмса или он был первым. – Он никогда не спускается на завтрак.
- Спасибо, - не дожидаясь ответа, Джон вышел из зала, точно зная, куда идти.

Поправка – я догадываюсь, почему, но это не значит, что мне это нравится.

Класс уже начал заполняться, но, к сожалению, Холмса среди учеников не было. Джон раздражённо вздохнул, разложил свои вещи, сосредоточившись на перчатках и оборудовании, пока дожидался равенкловца. И почему он опаздывает именно тогда, когда кто-то его действительно ищет?
Наконец, перед самым началом урока, Холмс вошёл, спокойно натянул перчатки из драконьей кожи. Джон тут же оторвался от учебника (который яростно листал уже десять минут) и потянул Холмса в сторону с обеспокоенным выражением лица.
- Что это? – прошипел он, вытаскивая из кармана письмо и тыкая его в лицо Холмсу.
- И тебе доброго утра, - сухо ответил Холмс.
- Я не соглашался на то, чтобы меня преследовали, когда меня попросили заняться с репетитором, - яростно продолжил Джон, не обращая внимания на насмешку.
- Мало кто…
- …И я хочу знать, зачем это кому-то надо. Есть что-то, о чём ты мне не говоришь?
- Да я о многом тебе не говорю, Уотсон, - но, тем не менее, Холмс вырвал письмо из руки Джона, чтобы просмотреть его.
Гриффиндорец нетерпеливо вздохнул.
- Ты ответил? – рассеянно спросил Холмс. Джон посмотрел на него, как на сумасшедшего.
- Что? Да, я…
- И что ты написал?
- Я – ну, написал…
- Разбейтесь на пары! Сегодня мы работаем с цапнями, поэтому не забудьте надеть перчатки.
Джон моргнул. Кабинет вдруг стал больше, потому что он вспомнил, что они с Холмсом были там не одни. В изумлении он оглянулся вокруг и попытался вернуться к реальности. Холмс, в свою очередь, просто вернул Джону письмо и разложил свои вещи.
- Холмс, Уотсон, вы работаете вместе, - сообщила профессор Спраут, и Джон повернулся к своему новому напарнику. Казалось, Холмсу было совершенно все равно, с кем работать. Они выбрали себе цапень.
- Ты так и не сказал, что ты ответил, - прошептал Шерлок, пока профессор Спраут демонстрировала, как отделять зеленые пульсирующие стручки от чего-то, похожего на очень старый пень.
Джон передвинулся, стараясь не останавливать взгляд на Холмсе.
- Ты согласился? – нетерпеливо спросил Холмс.
- Конечно, нет, - отрезал он, почему-то обидевшись на такое предположение. – Я даже не знаю, кто это был.
- Жаль, - Джон удивленно посмотрел на Холмса. – Мог бы соврать и все равно получить рекомендацию.
Джон раскрыл рот от изумления, но прежде, чем он смог придумать, что бы ему сказать, его прервали.
- Ладно, ребята, помните, что со стеблями надо быть осторожными, - предупредила профессор Спраут. – Начинайте.
Холмс потер руки. Его глаза блестели от волнения.
- Ты готов?
- Погоди, ты, кажется, знаешь этого человека, - наконец выговорил Джон, всё ещё думая о письме.
- Знаю, - небрежно ответил Холмс. – Не отвлекайся, Уотсон, я не хочу сражаться с этой фигней в одиночку.
- Ну так кто это? – настаивал Джон.
- Самый опасный и раздражающий человек на свете.
Тут он набросился на их пенёк, и стебли полетели в разные стороны.

Очевидно, Холмс знает этого человека. Откуда и как, я не знаю, но он был совсем не удивлен, когда я сказал ему – он только огорчился, что я не воспользовался возможностью обернуть ситуацию себе на пользу. Мне кажется, это происходит не впервые, и это довольно тревожно.
Травология сегодня прошла куда быстрее, чем обычно. В паре с Холмсом она в миллион раз интереснее, потому что у него, кажется, большое сходство с опасными тварями, которых трудно удержать. Я не думаю, что это нормально, но должен признать, что мне никогда не было так весело на травологии. Большинство моих напарников на этом предмете были послушными мальчиками или девчонками-тихонями, которые боялись всего, что двигается. А Холмс встречает опасность с распростёртыми объятиями.
Так вот что означало «живёт ради острых ощущений» в письме. Ну, не может же всё быть так плохо, да?
Так или иначе, когда я шёл на обед, ко мне подошёл какой-то третьекурсник и напомнил, что я обещал помочь мадам Помфри с новой партией зелий. Сначала я даже не знал, что делать, потому что Холмс настаивал на встрече сегодня вечером, но я решил, что схожу к Помфри пораньше и просто объясню ей ситуацию. Со мной никогда не было проблем. Она поймёт.
Так я и поступил. Я пришёл на час раньше, около семи, и объяснил ей всё. Она была не против, и мы приступили. Эта партия зелий была сложнее, чем та, с которой я бился в прошлый раз. Там было необходимо следить за временем и точностью измерений, поэтому Помфри позвала меня: ей был нужен кто-нибудь, кто мог бы заняться ингредиентами, пока она выполняла строгие инструкции по помешиванию. Это заняло больше времени, чем мы предполагали, восемь часов прошли, а мы даже не приближались к окончанию работы. Холмс уже прислал какого-то пятикурсника, чтобы справиться обо мне, но Помфри прогнала его, а другого Холмс не присылал.
В конце концов оказалось, что это неважно.

- Кажется, твоему Холмсу придётся поменять расписание, - заметила мадам Помфри, мешая зелье по часовой стрелке в девятнадцатый – и последний – раз. – Надеюсь, он понимает.
- Я почему-то сомневаюсь, - вздохнул Джон, добавляя ровно три и две трети слизняка в смесь.
- Ну, - сказала медсестра. – Ему просто придётся смириться.
Джон взглянул на часы. 8:57. Холмс будет недоволен. Совсем.
- Может быть, мне…
Но прежде, чем он закончил фразу, в больничное крыло ворвалась шестикурсница из Хафлпаффа с красным и испуганным лицом.
- Мадам Помфри! – выдохнула она, пытаясь выровнять дыхание. – Мадам Помфри, там что-то случилось… не знаю, что, но…
Медсестра тут же отставила готовое зелье в сторону и подбежала к ней.
- Успокойся, милая, и скажи, в чём дело.
- Я… я… - бедняжка почти плакала. – Я просто возвращалась из шахматного клуба и… и Картер, мы с Картером – мы увидели…
Не успела она сказать им, что они увидели, в помещение ворвался мальчик -предположительно, Картер. Он нёс что-то, похожее на первокурсника-хафлпаффца.
- Мне кажется, он не дышит, - сказал Картер; его лицо было мертвенно-бледным.
И внезапно встреча с Холмсом для Джона отошла на самое последнее место.


Фанарт к главе by ~honeko

@темы: переводы